Содержание

Великий французский романист. Автор бессмертного романа "Госпожа Бовари". Родился в 1821 году в Руане, умер 8 мая 1880 года в имении под Парижем.

Отцом Флобера был хирург, главный врач руанской больницы. Детство и отрочество писателя совпало с расцветом романтизма. С одиннадцати лет он редактирует лицейский журнал и пытается сочинять, в четырнадцать увлекается Шекспиром, обращается ко всем жанрам, типичным для романтизма и, прежде всего "неистового", склонного к гротеску, фантастике, эмоциональной напряженности, лиризму.

В 1840 году Флобер, успешно сдав экзамены в руанском лицее, стал бакалавром. Потом учится на юридическом факультете в Париже. Он уже очень начитан и чем дальше, тем больше подпадает под магию художественного творчества, но не отдается ему целиком.

Если не считать путешествий Флобера и его поездок в Руан и Париж, он тридцать лет жил, работая, в усадьбе Круассе с матерью и племянницей. В облике Густава Флобера почти легендарны черты героической самоотверженности в творческом труде, преданности призванию. Прикованный к столу страстной жаждой совершенства, он с небывалым упорством добивался точного выражения мысли и чувства, выбирая незаменимые и полнозвучные слова. Освещенное до поздней ночи окно в Круассе стало маяком и для речных судов на Сене, и для французской литературы.

У Флобера смолоду было мироощущение блудного сына. В двадцать лет он - жертва безвременья. Трагически звучит его запись в юношеской тетради: он чувствует себя "безупречно честным человеком, то есть способным на преданность и большие жертвы...", но это никому не нужно. Мало кто из блудных детей так рано и так глубоко осознал свою ситуацию в эпохе. Он там же записывает..." Ужасно зрелище современного мира". Вывод: "выше всего только Искусство..." Его привлекает в искусстве "пыл исследования - счастье благородных душ"; он и пытается дышать в "своей пещере" только воздухом искусства. Но самоизоляция от воздуха эпохи невозможна.

Флобер отлично знает, что нет искусства без условности, и все же стремится к адекватности изображения изображаемому. Его цель - красота точности, в поэтике он максималист. Он вырабатывает метод противоположный  тому "субъективному", каким написаны его юношеские произведения. "Объективный", "безличный" метод изображения, "показа", без вмешательства, прямой оценки, комментариев автора. Он отказывается от повествования, в котором бы звучали бы интонации автора. Таким образом Флобер добивается в "Госпоже Бовари" удивительного эффекта стереоизображения. Известный критик Сен-Бёв отметил после издания романа, что он близок фламандской живописи. Писатель и сам сказал, что стремится "во всю силу, выпукло изображать и мельчайшие явления, и значительные", чтобы заставить читателя "ощутить почти материально" воспроизведенную им жизнь.

Он так мотивировал условия и преимущества "объективного" метода: увидеть вещи такими, каковы они в реальности, может только "честный человек", не вносящий в процесс наблюдения "никакого личного интереса". Это позиция натуралиста. Флобер сознательно избрал ее, и фактически она преобладает в его творчестве над позицией интеллектуального аристократизма. Именно она организует творческий процесс. Автор "Госпожи Бовари" - исследователь общества. Объективность Флобера - это не бесстрастие, как подчас думают, а полное беспристрастие. Он так глубоко сопереживал персонажам, перевоплощаясь в них, что во время работы над сценой отравления Эммы Бовари у него были признаки отравления и рвота. Но принцип беспристрастия Флобер соблюдал неукоснительно, добиваясь того, чтобы оно включало в себя приговор искусства реальности. Он писал Жорж Занд: "Не пора ли впустить в искусство Правосудие? Беспристрастие изображение достигло бы тогда величия закона и точности науки!"

Но овладеть таким искусством было нелегко. Главная трудность в том, что необходимо одновременно  добиваться и адекватности изображения изображаемому и его обобщению, укрупняющей реальность. Флобер в письме к И.Тэну рассказывал:  все, что он видит зрением воображения и памяти, для него "действительность столь же настоящая, как  объективная реальность", и видит это он с резкой ясностью. Но многое, отсеиваясь, не входит в текст, например, следы оспы на лице аптекаря Оме, пятна на мебели. Другое, наоборот, укрупняется, например, стиль красноречия господина Оме. "Добиваясь совершенства, надо создавать правдивое, а создавать его можно, лишь отбирая и преувеличивая" типичное в жизни. Он назвал это "гармоничным" (то есть не нарушающим пропорций) преувеличением самого характерного.

Картина антигармоничной, уродливой реальности должна быть гармоничной: это требует красоты точности.  Поэтому Флобер назвал идеализацией "процеживание" содержания памятью, сосредоточенной на нем, совершающей отбор и оставляющей только типичное. После отбора и преувеличения характерного, - говорит он, все отчетливо видно в солнечном свете правдивого искусства. О том же в письме к Тургеневу: "...чтобы увидеть, надо упорядочить и переплавить."

В связи с упоминанием имени Тургенева нельзя не отметить особые отношения между двумя писателями. В Собрании сочинений Флобера 1910 года восемь писем Тургеневу. В дополнительных томах 1954 года - сто восемнадцать. Они отражают сердечную привязанность и интеллектуальную близость французского и русского писателей. "У вас все основания любить меня, потому что я очень люблю вас", - писал Флобер. "Никогда ни к кому не тянуло меня так, как к вам. Общество моего милого Тургенева благотворно для моего сердца". "Флобер - один из тех, кого я любил более всего на свете", - сказал Тургенев после смерти друга.

Но вернемся к "Госпоже Бовари". Во время работы над этим бессмертным романом Флобер писал: "Изобразить сцепление чувств адски трудно, между тем в этом вся сущность романа". Он обращается главным образом к чувствам имитирующим романтическое мировоззрение, которое считает выражением слабости. В своих произведениях особый драматизм слабости - на всех уровнях: от эмоционального и психологического до социального и политического, - допускающий вместо интенсивности силовых линий интенсивность гротеска и укрупнения.  В этом драматизме, вялом, лишенном борьбы, но мучительном для людей, нет динамичности. Флобер и мечтал написать книгу без сюжета, вовсе не нуждающуюся в сцеплениях. Этим объясняется постоянная его забота о сцеплении текста ритмом и интонацией.

Флобер участвовал в сближении прозы и стиха во второй половине Х!Х века: в них увидели сообщающиеся сосуды, между которыми нет непроницаемой перегородки. Такое сближение помогает обновлять структуру, освобождая поэзию от жестких условностей традиционного стихосложения и внося в прозу интенсивность стихотворной формы. Флобер хотел "дать прозе стихотворный ритм, оставляя ее прозой и только прозой..." Он мечтал выработать  "стиль... который был бы ритмичным, как стихи, точным, как язык науки, и с волнообразным звучанием виолончели".

"Госпожа Бовари" начата в 1851 году. Четыре года и восемь месяцев Флобер работал над ней упорно, напряженно, медленно, словно сдвигая гору, преодолевая отвращение к "посредственности" изображаемого. Об этом труде Анатоль Франс сказал: великан Флобер, опираясь на дубину, перенес литературу с берега романтизма на берег реализма. В 1853 году Флобер жалуется: "Бовари" подвигается туго: за целую неделю - две страницы!!!" За три месяца - тридцать девять страниц. Зато он доволен адекватностью романа и изображаемой жизни. Когда роман будет издан, Сен-Бёв выразит уверенность, что эта книга - плод пристальных наблюдений. Но она более всего плод гениального воображения и длительных размышлений о современности. Банальной, даже пошлой истории "развратившейся", пустой провинциалки Флобер сумел придать высокий трагизм, строгую красоту и роковую силу развития античной драмы.

В 1857 году роман выходит отдельной книгой. И маститый Сен-Бёв и начинающий критик А.Франс увидели в нем аналитический роман нового типа. Тогда же директор журнала, как и "его сообщники" - автор и типограф, - преданы уголовному суду за "отрицание красоты и добра", "изучение и изображение" темных сторон жизни, нарушающие "правила здравого смысла". На все уговоры внести в роман хотя бы мелкие исправления Флобер отвечал: в нем нет ничего достойного порицания самого строго моралиста. Адвокат добился оправдания.

Замысел "Госпожи Бовари" вырос из желания, как сказал Флобер, "воссоздать серый цвет заплесневелого существования мокриц" - цвет "посредственности" эпохи и мещанского драматизма слабости. "Я всматриваюсь в плесень, покрывающую душу,"- писал автор "Бовари". "Посредственность" играет роль Рока в этой драме. Против жизни цвета плесени по-своему восстает Эмма Бовари (как и автор романа - по-своему). Это возвышает Эмму над средой. Вот почему Бодлер в статье о романе назвал ее образ "героическим". Но сквозное действие Эммы двусмысленно-гротескно, трагическая ирония в том, что ее "бунт", ее протест - того же цвета посредственности и пошлости, как и отвергаемый ею мещанский образ жизни.

Удивительно в романе искусство Флобера гармонично выразить многое скупо отобранными деталями. "Деталь - ужасная штука... Ожерелье состоит из жемчужин, но держится оно на нитке..." В "Госпоже Бовари" "нитка" - тема "посредственности" эпохи, чувств Эммы. "Посредственность" богачей в замке Вобьесар, в сущности, обрисована одной фразой, которая восхваляла толщину колон в соборе святого Петра. Фраза в духе "Словаря прописных истин" - штампов мещанского мышления, который Флобер составлял почти всю жизнь. Там же  Эмма видит, как кавалер тайком передает даме записку - вот оно перед нею очарование соблазна! Как будет жаждать его она после этого! Как будет она жалеть, что "упустила" Леона, уехавшего заканчивать образование.  Именно такой емкости лаконизма учились у Флобера А.Франс и Мопассан.

Еще в 1863 году Флобер задумал сатирический роман-притчу. "Бувар и Пекюше". Работу над этим романом и прервала внезапная смерть. "Он пал,  словно солдат на поле брани» написал обозреватель еженедельника "Иллюстрированный мир" о великом художнике словесности.