www.xsp.ru/psychosophy/ Публикации

НА ВСЯКОГО МУДРЕЦА ДОВОЛЬНО ПРОСТОТЫ

Выглядит очевидным: Логика, как психическая функция, должна быть много моложе Эмоции. Ведь любовь у живых существ явно предшествует мышлению и совершенно ему не подконтрольна. Что легко подтвердить наблюдениями над человеческой природой, не говоря уже о животных. Все так. Но, не вступая в спор о приоритетах, тем не менее, возьму на себя смелость усомниться в этой истине и высказать предположение, что Логика не уступает в древности Эмоции.

Исхожу из того, что жизнь, даже в самых примитивных ее формах, настолько сложна и многовариантна, что решение всех проблем волей-неволей требует работы интеллекта. Иначе не выжить. Приведу в этой связи наблюдение замечательного биолога Конрада Лоренца. Он одно время занимался опытами с разновидностью рыбок цехлид, интересная особенность поведения которых заключалась в том, что самец, собирая мальков в гнездо, “не тратит времени на уговоры, а просто забирает их в свой просторный рот и, подплыв к гнезду, “выплевывает” во входное отверстие”.

Однажды Лоренц стал свидетелем следующей сцены. Бросив на дно аквариума несколько червяков, он увидел, как самец, сновавший прежде по аквариуму в поисках своих мальков, схватил одного червяка и начал его жевать, но тут на глаза ему попался проплывающий мимо малек. Далее же произошло вот что: ”Самец вздрогнул, как ужаленный, бросился вдогонку за маленькой рыбкой и затолкал ее в уже наполненный рот. Это был волнующий момент. Рыба держала во рту две совершенно различные вещи, одну из которых она должна была отправить в желудок, а другую - в гнездо. Как она поступит? Должен сознаться, что в этот момент я не дал бы и двух пенсов за жизнь крошечной драгоценной рыбки. Но случилось удивительное! Самец стоял неподвижно, с полным ртом, но не жевал. Если я когда-нибудь полагал, что рыба думает, то именно в этот момент. Это совершенно замечательно, что рыба может найтись в подлинно сложной ситуации, и в этом случае она вела себя именно так, как вел бы себя человек, будь он на ее месте. Несколько секунд она стояла неподвижно, как бы не находя выхода из положения, и почти можно было видеть, как напряжены все ее чувства. Потом она разрешила противоречия способом, который не может не вызывать восхищения: она выплюнула все содержимое на дно аквариума...Затем отец решительно направился к червю и неторопливо начал есть его, все время поглядывая одним глазом на молодого, который послушно лежал на дне. Покончив с червем, самец взял малька и отнес его домой к матери.

Несколько студентов, бывших свидетелями это сцены, вздрогнули, когда один человек начал аплодировать.”

Вместе с Лоренцем поаплодировав и порадовавшись за рыбку, хочу заметить, что, как бы ни была элементарна в данном случае логическая задача и как  бы ни мучительно справлялась с ней рыбка, она невольно лишала человека ореола исключительности, обусловленного якобы безраздельным обладанием им столь великим сокровищем, как разум.

Впрочем, времена, когда человек претендовал на интеллектуальное первородство, видимо, уже прошли. Как, кажется, проходит и время, когда превосходство видится в весе и объеме его мозга, или в количестве извилин. По всем этим параметрам человек вряд ли сможет претендовать на звание безусловного лидера животного мира. Да, и не в параметрах, видимо, дело: великий ученый Луи Пастер стал светочем науки с одной половиной мозга (другая была атрофирована), тогда как житель Флориды, чей мозг оказался самым тяжелым из всех известных, остался безымянным даже для дотошных составителей “Книги рекордов Гиннеса”.

Возникает вопрос: если не параметры мозга и не интеллектуальное первородство, то, что же сделало человека “мыслящим тростником”, наградило этот вид животных титулом “сапиенс”? Рискну и дам совершенно еретическое, основанное, конечно же, на принципах психософии объяснение феномена человека.

Суть феномена человека не в наличии или отсутствии Логики и не в качестве инструментария, которым мы располагаем для ее реализации, а в положении Логики на ступенях функциональной иерархии.

Однажды было очень верно и выразительно замечено, что разум - это суперклык человека. Все правильно. Но вспомним психософию: главным оружием человека в борьбе являются функции, находящиеся вверху. 4-я Логика, к какому бы классу существ ее носитель ни принадлежал, не признает мышление могучим оружием и даже выключает ее, как всякую Четвертую функцию в преддверии конфликта. Поэтому интеллектуальный барьер проходит не между людьми и животными, а между теми, у кого Логика Вверху и теми, у кого Логика Внизу. Здесь нет ничего обидного: думают все, и качество интеллектуальной работы совершенно не зависит от положения Логики на ступенях функциональной лестницы. Вопрос заключается лишь в том, насколько для психического самоощущения индивидуума Логика опорна, самоценна, авторитетна, достоверна, убойна или наоборот, вторична и неэффективна.

Вспомним рыбу из аквариума Лоренца. Она думала. Но ее мышление было достаточно типично для 4-й Логики: включение интеллекта происходило лишь в момент необходимости выбора, под давлением внешних обстоятельств. Для нее интеллектуальная работа не являлась самоценной, существующей как внутренняя потребность, независимая от внешних обстоятельств. Клапаред, основатель зоопсихологии, писал, что у животных “интеллект включается в том случае, когда инстинктивный или приобретенный автоматизм не способен разрешить поведенческую задачу. ” То есть, сама по себе рыба Лоренца не была глупа, просто она была слишком практична и умственно ленива, чтобы стать человеком.

Суть интеллектуальной границы, пролегшей через весь космос живых существ, заключается в том, что особи с 4-й Логикой воспринимают мышление как средство, тогда как особи с Логикой, стоящей выше, воспринимает его как цель со всеми вытекающими из этого обстоятельства приобретениями и потерями.

Поэтому происхождение феномена человека в свете психософии видится так: вначале у всего животного мира, включая проточеловека, была 4-я Логика, но в один прекрасный день, в силу неясного стечения обстоятельств (мутация, климатические перемены и т.д.), у отдельных представителей проточеловеческого рода  ЛОГИКА ПОПОЛЗЛА ВВЕРХ. В этот день и родился феномен человека. Не будучи умнее своих сородичей, обладатель высокостоящей Логики просто  по другому отнесся к самому процессу мышления, посчитав его самоценным, опорным, убойным, посчитал так, еще не имея на то никаких доказательств, просто в силу своего, нового для проточеловеческого мира порядка функций.

Произошел гигантский интеллектуальный взрыв, по словам одного биолога,” случилось невиданное - человек в значительной мере вышел из-под влияния естественного отбора. Незавершенным, недоделанным. И таким остался навсегда... А вышел человек из-под действия отбора потому, что главным условием успеха стала не генетически передаваемая информация, а внегенетически передаваемые знания. Выживать стали не те, кто лучше устроен, а те, кто лучше пользуется приобретенным и с каждым поколением возрастающим знанием о том, как строить, как добывать пищу, как защищаться от болезней - как жить.” Но самое главное - рядом с прагматическим мышлением встало мышление фундаментальное - мышление самоценное, существующее независимо от толчков и обстоятельств внешней среды.

Современное общество только сейчас дорастает до осознания необходимости финансирования фундаментальных исследований, т.е. удовлетворения, как говорят, своего праздного любопытства за чужой счет. Но фактически, независимо от источников финансирования, фундаментальные исследования существуют ровно столько, сколько существует современный человек. Спрашивается: кем был Сократ, сидевший на шее у жены своей Ксантиппы, и в бесконечных беседах пытавшийся уяснить существо далеких от быта, философских категорий? Он был типичным представителем высокостоящей Логики: праздно любопытствующим, сторонником самоценной игры  интеллектуальными мускулами, адептом теории мышления ради мышления. Но как бы ни злились вольные или невольные “спонсоры” фундаментального интеллектуализма, в конечном счете, вклады их никогда не пропадают, стратегический выигрыш всегда остается за представителем высокостоящей Логики. И если сейчас мы видим мир таким, каков он есть, со всеми его плюсами и минусами, то ответственность за это несет только он, именно он отдал человеку во власть всю землю и, возможно, предуготовил ее гибель. Однако, как бы ни сложилась дальнейшая судьба планеты, решающую роль и далее будет играть мотор последней ступени эволюционного развития - высокостоящая Логика.

Читателю уже, вероятно, грезится типичный для некоторых журнальных иллюстраций образ человека будущего: тело-былинка, на вершине которого качается лысый череп размером с тыкву. Нет, здесь можно быть спокойным. Повторяю, дело не в строении черепа и вообще не в антропологии, а в порядке функций, при котором Логика волею судеб оказывается вверху. Поэтому антропологических метаморфоз не предвидится. Не предвижу и грядущего численного засилия интеллектуалов. Их и по сию пору весьма не густо, а так как любовная программа человека ориентирована на эмоционалов, о чем много говорилось в предшествующей главе, то понадобятся как минимум тысячелетия, прежде чем Логика начнет всерьез конкурировать с Эмоцией в борьбе за продолжение рода.

*     *     *

Однако пришло время от глобальных проблем перейти к частным и заняться разбором способов выражения Логики в зависимости от положения ее на ступенях функциональной иерархии. Все носители этой функции подразделяются на “догматиков” (1-я Логика), “риторов”(2-я Логика), “скептиков” (3-я Логика) и “школяров”(4-я Логика).