Содержание

Читатель, если ты уже хоть немного проникся доверием к автору и начал внимательно прислушиваться к моим словам, не думая, что я собрался заморочить тебя новыми баснями, то тебя уже, наверное, посетила та мысль, что структура цикла, о которой толкует автор, как нечто, предпосланное истории, должна восходить к высочайшим степеням мировой организации, и вместе с тем ты, возможно, подумал, уж не собрался ли автор попотчевать тебя чем-то из области запредельного. Нет, читатель, описание запредельных вещей не входит в мои планы. Оставим это великому немцу и другим отважным, устремленным мыслью в абсолют, а если и сами займемся тем же, то в другом месте. Я оперирую здесь общеизвестными, хрестоматийными, прописанными в учебниках и наблюдаемыми воочию историческими фактами, поддающимися строгой систематизации по канонам строгой науки. Теория исторических циклов не есть философская концепция истории, но есть строгая научная теория, коль скоро строится при посредстве чистого научного метода, состоящего в приведении наблюдаемых фактов в систему, дабы получить посредством систематизации материала связную логическую картину: теорию. Положим, метафизика цикла – это реальный предмет, подлежащий разработке, но это не наш предмет. Наш предмет исчерпывается установлением структуры цикла на основе фактического материала истории. Посему – никакой метафизики. Посему – даты, даты, даты и снова даты как фактический материал, обладающий доказательной силой.

Положим, мы описываем в нашем введении в теорию лишь верхушку айсберга, но: видим верхушку – видим айсберг. В рамках трактата сего нам с тобой нет никакого дела до того, а каким вообще образом могут быть развернуты во времени и что такое сами по себе эти квантовые последовательности, мыслимые состоящими из квантов исторического времени, например из эпох (в моей классификации). Для начала, читатель, я просто беру лист бумаги, прочерчиваю прямую линию и делю ее на равные отрезки, каждый из которых обозначает 33 года и датирован относительно точки отсчета, найденной и уточненной методом проб и ошибок. Например, Тридцатилетняя война почти ровнехонько, с минимальной погрешностью, вписывается в свою «ячейку» на шкале. Что ж, отмечаю я, вот первый намек на то, что это столь же простая, сколь волшебная шкала. Почему бы не примерить к ней еще какой-нибудь затяжной исторический процесс? Два тысячелетия отделяют от Тридцатилетней войны Пелопоннесскую войну, соизмеримую по продолжительности и значимости, и та тоже прекрасно вписывается в свою «ячейку». Почему бы, далее, не взять другой критерий, почему бы не примерить к ряду эпох ряды продолжительных царствований, имеющих обыкновение составлять, как говорят, эпоху в национальной истории? Засим я просто-напросто принимаю во внимание даты тронных правлений и тотчас же обнаруживаю множество царствований, составивших около 33-летней эпохи и нередко дающих непрерывные длинные ряды на квантовой шкале времен, предстающей все более и более волшебной шкалой по мере накопления подобных данных. Что ж, остается продолжать в том же духе, все больше и больше убеждаясь в том, что мы на правильном пути. Так начинается теория исторических циклов, читатель. Как видишь, она начинается элементарно просто, до того просто в самом принципе подхода к теории, что, получив конечный положительный результат, я испытал удивление, почему до сих пор никто не прошел этим путем и не получил тот же самый, единственно возможный, результат. Особенно я удивился Чижевскому, который вплотную приблизился к открытию, с фанатизмом ища в истории 11-летнюю константу, но которому, похоже, и в голову не приходило, что надо искать в истории систему констант: структуру цикла.