Содержание

Заботясь об оптимальной форме подачи иллюстративного материала, я не трачу время и место на комментарии, приводя примеры. Я без обиняков говорю, например: вот датировка Реставрации и вот датировка Июльской монархии – это половины эпохи, эпохальные фазы (см. табл.3). Все, пример исчерпан. Вот водрузился Железный занавес и вот он снят Перестройкой – это Эпоха Холодной войны, а вот ее половины: фаза напряженности и фаза разрядки, разграниченные Карибским кризисом (см. табл.2). Все, пример исчерпан. И так далее в том же лапидарном духе. Пусть переливают из пустого в порожнее те, которые выдают за теорию софистику. Трактат предельно краток, короче некуда. Я экономлю время и место, имея целью оптимальное компактное введение в теорию. Я обхожу стороной маловыразительный материал и беру за правило приводить броские примеры, сами просящиеся в текст и выступающие достоверным доказательством независимо от того, насколько хорошо ты, читатель, представляешь себе мировую историю. По большому счету, ее никто очень-то хорошо себе не представляет, ну, если не считать тех, которые представят ее как угодно, получив вдохновляющий подзатыльник из какого-нибудь Кремля или аппетитный заказ оттуда же. Главное, чтобы мы с тобой, читатель, вообще слышали голоса истории в ее единичных событиях, каждое из которых гласит о единстве исторического целого. Единое целое истории есть историческое время. Распад исторического времени на времена есть распад квантов времени на кванты времени. Если только мы верно исчислили структуру цикла, она должна явить сама себя в поле наблюдения. Как только мы установили, в частности, последовательность 132-летних звеньев, так сразу иллюстрации сами собой начинают напрашиваться в текст и прямо-таки кричать о себе. Наблюдателю нужно лишиться зрения, чтобы не увидеть звенья, например, в цикле существования Древней Руси и не увидеть, например, Звено Реформации, протянувшееся строго по хрестоматии от выступления Лютера до Вестфальского мира. Вот начальная дата Реформации и вот конечная: 1517-1648. Все, пример исчерпан, нечего тут комментировать. Если к месту, то я удвою или утрою пример на такой манер: в Швеции это – звено Ваза. Если мы имеем глаза и видим, что во всем множестве исторических систем и процессов выделяется подмножество систем и процессов, ограниченных 132-летним звеном, – это пакет примеров, аналогичных двойному примеру Реформации и Ваза в контексте квантовой идентификации истории. При этом само собой разумеется, что ты, читатель, в курсе, что такое Реформация и кто такие Ваза. Положим, ты осведомлен об этом, как и о том, что автор берет даты не с потолка, а в библиотеке, но я не удивлюсь, если ты только ухмыльнешься, мой осведомленный или не очень осведомленный читатель, дескать, ну, и что с того, что Реформация и Ваза синхронизированы и замкнуты в каком-то там звене. Имея опыт разговоров с глухими, я нисколечко не удивлюсь, если ты сразу возомнишь и будешь упрямее барана держаться мнения, будто бы в истории можно, что называется, надергать примеров, ловко воспользовавшись бездной материала. Ловко надергать можно только морковки с колхозного поля. Исчисленная здесь формула цикла истинна, как таблица Менделеева, и доказательна, как дважды два – четыре. Ты должен это признать, читатель, ибо истина должна быть признана, и не нам с тобой, соплякам, ни автору, ни читателю, кочевряжиться перед ней, дескать, не верю, как тот режиссер, как будто она актриска, разыгрывающая перед нами занятные сценки, а не богиня, держащая в руке вселенную. Подумай, прежде чем фыркнуть, дескать, не убедил. Если ты профессор, не принимай смехотворный учительский вид и не уподобляйся бабкам на лавке у подъезда, выискивая, к чему бы прицепиться, лишь бы не дать веры истине и не внять новому слову в науке. Не критиканствуй, не вникнув в дело, не говори, будто бы ничего нового ты не услышал, и не топи истину в Лете, как это делают те, которые превращают храмы науки в капища, в помещичьи усадьбы и в торговые лавки с учеными званиями на витрине.